Число посещений :
2199
26/10/2008
Дата :

Рудаки: Отец персидской поэзии

(часть 7)

Поэзия и музыка, являющиеся избранными чадами искусства, уходящими корнями в человеческие эмоции и стремление к мелодии и рифме, появились почти одновременно с появлением человека на Земле.

Мелодия воды, дождя, ветра, и главное, биение сердца всегда сопровождали и продолжают сопровождать человека.

Человеческая душа, привыкшая к этим мелодиям, использует их в музыкальных композициях, затем, добавляя к ней свои эиоции, создает прекрасные песни.

Иногда музыка приводит к сочинению стихов, а иногда поэзия - к созданию музыки. Иными словами, поэзия дополняется тогда, когда ей аккомпанирует музыка, а музыка достигает кульминации, когда ее сопровождает поэзия. Таким образом, поэт должен быть знаком с музыкой, а музыкант - с поэзией. Таковыми были многие поэты-лирики, в числе которых можно назвать Рудаки.

Цветут опять сады, луга, поляны,

Пришли цветы в цветник благоуханный.

Где та пора, когда дрова пылали?

Теперь пылают красные тюльпаны.

То молнии ярка улыбка, то плачут в небе гром с грозой,

Как мать о дочери умершей, ушедшей с юною красой.

Серебряная ветка ивы уже состарена слезой,

А разноцветные тюльпаны уже оплаканы росой.

В период власти Сасанидов такие известные музыканты, как Барбад и Накиса, поражали людей своим мастерстовм. В те времена слагали песни и на стихи Ардешира Бабакана, основоположника династии Сасанидов.

Первые персидские поэты были убеждены в существовании связи между музыкой и поэзией и поэтому поэт, лишенный таланта пения, обычно выбирал сладкоречивого повествователя. Однако Рудаки относился к немногочисленным поэтам, обладавшим всеми тремя искусствами. Будучи мастером музыки, он слагал песни на свои стихи и пел им приятным голосом. Именно поэтому его слова оказывали столь сильный эффект, что заставили некоего султана отправиться в путешествие босым, без короны и без войска.

Рассказывают, что саманидский эмир Наср Ибн Ахмад зимой проводил время в Бухаре, а летом в Самарканде или Хорасане. Однажды, побывав в Герате, он решил проводить там весну и лето. Приятный климат этого района так понравился ему, что он решил остаться в городе осенью и зимой. Таким образом, прошло 4 года, однако долгое пребывание в Герате и разлука с семьями крайне мучили окружение султана. Тогда они обратились к Рудаки с просьбой помочь им и, поэт, сочинив соответствующие стихи, начал играть на чанге и распевать песни в присутствии султана. Не успел он докончить песню, как эмир Наср ибн Ахмед верхом на коне помчался вон из дворца и не останавливался до самой Бухары.

Уфи в книге "Лубаб-аль-Баб" (Сердцевина сердец) отмечает, что Господь одарил Рудаки приятным голосом и мастер Абуль-Баак Бахтияр научил его играть на барбате. Позже слухи о его мастерстве распространились по всему миру.

На самом деле Рудаки был достойным наследником гусанов, народных певцов и музыкантов, живших в Иране в доисламские времена. Они были одновременно и мимами, и актерами, и повествователями эпической литературы. Согласно дошедшим до нас документам, гусаны жили и в период Ахаменидов и в древней Мидии и эта традиция продолжалась вплоть до Сасанидов. По словам экпертов, Барбад и Накиса были увековечены как самые выдающиеся гусаны.

По-видимому, появление исламской религии не привело к исчезновению этой традиции в виду ее фольклорного характера, так как гусаны в послеисламские века встречались в восточных районах Ирана, прежде всего в Хорасане и Мавараннахра.

Гусаны отличались умением сочинять стихи, слагать песни на стихи, а также играли на музыкальных инструментах. Это значит, что гусан был и поэтом, и певцом и музыкантом. Таковым являлся и Рудаки. Кроме того, гусаны были отличными импровизаторами. Как отмечает Фирдоуси в своей бессмертной "Шахнаме", сочинение рассказа "Калила и Димна" в прозаической форме свидетельствует о том, что Рудаки был великим импровизатором.

По словам экспертов, Рудаки долгое время жил вдали от эмиров, посреди простого народа, учился играть на музыкальных инструментах, занимался пением, зарабатывая этим на жизнь.

Вообще гусаны как народные художники по различным случаям, радостным или печальным, бродили по городам, на что указывает Рудаки в своих стихах.

Ведь коршун двести лет живет,

А ласточка - всего один лишь год.

Все то, что мир творит, - подобье сна дурного,

Однако мир не спит, он действует сурово.

Там, где должно быть зло, свое он видит благо,

Он радуется там, где боль всего живого.

Так почему на мир взираешь ты спокойно?

В деяньях мира нет покоя никакого.

Лицо его светло, зато душа порочна,

Хотя он и красив - плоха его основа.

Источник:russian.irib.ir