Облик Мевлеви в мире (12)

С момента исчезновения Шамса Руми прекратил связь с внешним миром. А дома у Руми дела обстояли не самым лучшим образом. Жена Кера-Хатун была рада уходу Шамса и считала, что Джалаледдин вернется к обычной жизни. Младший сын – Алаэддин, который очень любил учиться, в свою очередь, не скрывал своей радости. Именно на это обиделся отец. Однако старший сын Султан Валад, восхищенный как и он Шамсом, сочувствовал отцу.

В отсутствие Шамса Руми полностью утратил спокойствие. Свое горе он делил только со старшим сыном. Среди поклонников имели разрешение с ним встречаться только старый Салахеддин и молодой Сираджуддин. Только встреча с ними в сложные дни разлуки несколько утешала Руми.

В те дни ученики долгие часы ожидали перед его домом, однако дверь не открывалась. Когда они узнали, что учитель обиделся на них за дурное обращение с Шамсом, они раскаялись и в письме принесли свои извинения и высказались за возвращение Шамса.

Их извинение Руми принял, однако из одиночества не вышел. Проходили дни и месяцы, но никаких изменений в его состоянии не наблюдалось. Это говорило о том, что только встреча с потерянным может утешить его. Однако никто не знал, куда подевался Шамс. Он исчез, не оставив никаких следов.

Наконец-то пришло письмо от Шамса, где он отметил: "Извещаю Мевлеви, что этот ничтожный раб Божий желает ему всяческих благ и ни с одним смертным не общается".

Письмо передал Руми путешественник из Дамаска. Шамс в письме косвенно удерживал Джалаледдина от общения с учениками. Мевлеви обуревало желание сразу же выехать в Дамаск. Однако разлука сильно ослабила его и он не мог путешествовать. Он отправил Шамсу несколько писем, написанных в стихотворной форме и наконец, не дождавшись ответа, через сына Султан-Валада отправил Шамсу послание и деньги на возвращение в Конью. Отец поручал сыну вежливо и скромно пригласить Шамса вернуться в город. Затем написал письмо в стихотворной форме, где советовал ему обязательно привести Шамса с собой, несмотря ни на какие увещевания мудреца, что мол он приедет в Конью позднее.

Султан-Валад вместе с 20 учениками отца отправились в Дамаск. Добравшись до города и перенеся немало трудностей, он нашел потерянного мудреца. Он принес Шамсу извинения и, передав письмо, пригласил его в Конью. Шамс принял приглашение и вместе с ними вернулся к Руми, который в течение месяца с нетерпением ожидал их.

Шамса в Конье встретили очень горячо. Кроме самых близких поклонников Руми, суфии и видные личности города собрались у ворот города. Посланник Султан-Валада сообщил Рмуи о прибытии Шамса. Свой энтузиазм Мевлеви олицетворил в нескольких газелях. Наконец Шамс добрался до дома Руми. Когда Рмуи обнял его, он понял, что их души неразделимы. Руми обрел прежний энтузиазм и вернулся в круг друзей. А последние, в свою очередь, в честь возвращения Шамса устроили множество пиров и праздников.

Руми постепенно считал себя и Шамса «одной душой в двух телах». Глядя на него, он видел самого себя и наоборот. Через некоторое время Шамс влюбился в дочь Руми Кимию-Хатун и решил жениться на ней. Из-за постоянных путешествий он все это время оставался холостяком. Данное предложение немедленно было принято Руми, его супругой и самой Кимией-Хатун. Однако это сообщение вызвало недовольство среди некоторых поклонников Мевлеви, и в частности младшего сына Алаэддина.

Руми предоставил молодой паре несколько комнат в своей медресе и они начали супружескую жизнь. После свадьбы Шамс несколько успокоился и угомонился. Однако, к сожалению, счастье не продолжалось долго и Кимия-Хатун скончалась после болезни. Огорченный Шамс снова утратил спокойствие и жизнь в доме, где он благодаря молодой жене обрел спокойствие после многолетнего блуждания, стала ему невтерпеж.

Спустя неделя после смерти жены, Шамс без ведома Руми ночью  покинул Конью, не оставив никакого следа. Утром Руми по обычаю зашел проведать Шамса, однако не застал его. Шамс исчез. В комнате остались лишь головной убор, обувь и некоторые другие вещи, закупленные для него в Конье. он долго искал Шамса. Это событие было очередным ударом для Руми. Его боль только понимал старший сын Сулотан-Валад.

Не застав Шамса, Руми воскликнул, обращаясь к сыну: "Почему ты спишь? Встань и поищи шейха".

Султан-Валад в ходе визита в Дамас избрал Шамса своим шейхом. Сообщение было крайне неожиданным для него. Руми сидев в углу, молвил: "Вновь моя душа лишились лика милого!" 

Восход и закат Шамса в Конье продлился всего лишь два года. Однако впечатления о нем остались в памяти Руми навсегда. Узнав о неспокойном характере Шамса, Руми понял, что его больше невозможно будет найти. Никто не знал, куда он ушел на этот раз. Изумленный Султан-Валад также был убежден в том, что разлука будет долгой.

Руми ощущал, что потерял половину своего существа. С того же дня начался поиск Шамса, однако ожидания были сопровождены ненадежностью, так как никто на самом деле не знал где нужно искать его. Разлука сильно повлияла на Руми. Повсюду, даже при одиночестве он видел Шамса. Дома все напоминало ему Шамса, а вне дома мысли о нем ни на мгновенье не покидали Руми. Везде, где речь шла о Шамсе, он приободрялся, но в то же время на его лице появлялись признаки глубокого горя. 

На этот раз, однако, в отличие от прошлого, Руми не остался в одиночестве. Он начал писать стихи, что остались на память о Шамсе. Состояние его души ярко отразилось в его газелях, где часто повторяется имя Шамса. В них он жалуется на разлуку и вспоминает встречи с ним.

Руми долгое время ожидал возвращения Шамса, однако тот так и не явился. У каждого путешественника он спрашивал о Шамсе и вознаграждал тех, кто предоставляли даже неверные сведения о пропавшем. Прошло долгое время. Руми хорошо узнал, что обидчивый Шамс в Конью не вернется. Поэтому он сам выехад в Дамаск. Там повсюду он ощущал аромат Шамса, однако его самого нигде не было. Руми вернулся в Конью утомленным, однако не потерявшим надежды. Он надеялся, что рано или поздно в Конье или Дамаске найдутся следы дорогого его сердцу мудреца.  

Наконец, не найдя Шамса, Руми решил увековечить его память в своем сознании. Он был убежден в том, что потерянный жив в нем самом. Именно это и утешило его.