Добро и зло. Роль Сатаны (часть 2)

Эти вопросы стали предметом самых первых теологических дискуссий в исламе и никогда не переставали волновать умы правоверных. Ведь если не существует иной активной силы, кроме Бога, то в чем же заключается роль человека? В какой мере человек несет ответственность за свои деяния и поступки? Каково происхождение зла? Действительно ли человек, подобно мифологическому Сатане, зажат между Божественной волей и Божественным повелением?

«Предопределение (кадар) - тайна Бога, ее не знают ни приближенный к Нему ангел, ни Его посланник». Это, как говорит Рузбихан Бакли, цитируя тот же приписываемый Пророку хадис, - «Божественная тайна со времени до творения; и никакие сотворенные во времени существа не могут ее разгадать» (Шатхийат, 175). Мистики хорошо знали, что безусловное приятие идеи всеохватывающего предопределения может привести к последствиям, опасным для человеческой деятельности и веры. Однако ранние аскеты, хотя и верили в предопределение, никогда не опасались за свою судьбу. Они молились больше, чем было предписано, бодрствовали ночами, постились и, несмотря на все это, страшились Страшного суда, который в соответствии с извечной волей Бога мог низвергнуть их в Ад. «Этих - в Ад, и Мне все равно; а этих - в Рай, и Мне все равно» - этот хадис цитировал даже Газали, желая подчеркнуть непостижимость Божественной воли.

Поздние мистики пытались решить проблему предопределения, вводя принцип любви: воля того, кто достиг (само)уничтожения путем аскетизма, страдания и любви, вверена Богу. Такой человек больше не считает себя субъектом каких бы то ни было действий, но живет и поступает, так сказать, по Божественной воле, которую он ощущает как джабр махмуд, «приятное принуждение».

Руми более отчетливо, чем другие суфии, осознавал несовместимость благочестия со слепым приятием предопределения. Он рассказал очаровательную историю о человеке, который залез на дерево и стал поедать фрукты, уверяя садовника: «Это - Божий сад, и я вкушаю от Божьих плодов, дарованных Им самим». В ответ садовник стал избивать его «палкой Бога» и делал это до тех пор, пока вор не признал, что действовал по своей воле, а не по велению Господа (Маснави,5: 3077-3100).

Размышляя над этой проблемой, Руми переосмыслил общепринятую трактовку хадиса кад джаффа’ал-калам, «перо уже высохло», т. е. ничто из однажды заповеданного и записанного на скрижалях не может быть изменено. По его мнению, согласно этому хадису Бог раз и навсегда заповедал, что благие деяния правоверного никогда не пропадут втуне, но не то, что ни добрые, ни злые равно не могут ничего изменить в предопределенной судьбе человека (Маснави, 5: 3131-3152).

Одевайся в ткань, которую ты сам выткал,

и пей [напиток, сделанный] из того, что ты сам взрастил (Маснави, 5: 3181).

Вола бьют, когда он отказывается впрягаться в ярмо,

а вовсе не за то, что он не надевает крылья! (Маснави, 5: 3110)

Можно также утверждать, что поступки человека, совершаемые в соответствии с его богоданной природой, сами по себе идентичны Божественной воле в творении; все, чему Бог дает существование и чему Он дозволяет свершиться, должно быть полезно для какой-то благой цели, хотя человек, быть может, даже и не способен постигнуть конечный смысл своих собственных действий. Человек, как говорится в хадисе, находится «между двумя пальцами Милостливого». Это означает, что каждое действие имеет две стороны, в сжатии таится возможность расширения - точно так же, как в дыхании соединены расширение и сжатие. Бог манифестирует Себя в различных, противоречивых атрибутах и именах, ибо манифестация атрибута величия столь же необходима для творения, сколь манифестация атрибута доброты. Человек видит только внешние явления и воспринимает их кажущееся значение, но редко думает о скрытой силе, которая дает им существование. Он видит, как любил говорить Руми, пыль, но не ветер; он смотрит на пену, а не на дно моря. Божественное - это coincidentia oppositorum, но чтобы быть познанным, оно должно проявлять себя в контрастирующих формах и красках, ибо абсолютный свет слишком ярок для человеческих глаз, если не преломлен через материальную среду. Свет распознается через нечто ему противоположное (Маснави, 1: 1133). Так и мистик должен понять, что Божий гнев есть не что иное, как замаскированная милость, а боль или наказание, которые Он посылает любящим Его, необходимы для их духовного роста - точно так же, как больному необходимо горькое лекарство. Человека часто вводит в заблуждение обманчивая внешняя видимость:

Как часто враги прежде были друзьями,

Как часто разрушение было когда-то обновлением! (Маснави, 5: 186)

Бог скрывает Свою милость в гневе, Свой гнев - в милости. И во всем тварном обнаруживается подобная двуликость:

Холодный ветер стал убийцей для народа ‘ад,

но для Соломона он был носильщиком (Маснави, 6: 2660).

С другой стороны, суфий не должен просто принимать добро и зло с равной готовностью, как исходящие от Бога; он также должен все время держаться начеку, чтобы не пропустить какую-либо хитрость, скрывающуюся в Божественной милости. Чтобы сохранить душу, требуется постоянная бдительность.

Великие теософы позднейших веков занимались детальным изучением проблем Божественной воли и познания Бога, скрупулезно обсуждали отношение человека к Божественной воле. Хороший пример тому - философия Джили, прекрасно интерпретированная Рейнолдом А. Николсоном. Но даже самые изощренные системы не устраняли мучительную дилемму предопределения и свободной воли: ибо эта проблема не может быть решена интеллектом и если разрешима вообще - то только любовью. Халладж, Руми и их последователи понимали, что джабр махмуд, «высшее предопределение», как это называет Икбал, может быть достигнуто не просто приятием той или иной данности, но активным соучастием в Божественной воле посредством любви и молитв. Достигнув подобного изменения своей воли путем абсолютной и преданной покорностимистик может надеяться, что на его духовном пути в глубины Божественного перед ним раскроются новые двери, ––

И если даже Он закроет перед тобой все пути и проходы, 

Он покажет скрытый путь, неизвестный никому (Шамс, 765).

Аннемари Шиммель

Из кн. «Мир исламского мистицизма»

Иблис – враг человечества

Школа суфизма и религиозного мистицизма в Иране-1

Школа суфизма и религиозного мистицизма в Иране-2

Школа суфизма и религиозного мистицизма в Иране-3

Школа суфизма и религиозного мистицизма в Иране-4

Школа суфизма и религиозного мистицизма в Иране-5